Алла чуть не потеряла сознание

Алла чуть не потеряла сознание, когда услышала тревожную новость, промелькнувшую в лентах соцсетей: «Муж Пугачёвой попал в аварию в Латвии!»

В тот же миг телефон Примадонны зазвонил. На экране высветилось имя супруга.
— Алла, только не переживай, — прозвучал в трубке знакомый голос, слегка хрипловатый от усталости. — Я ехал на велосипеде, всё по правилам, ноль промилле в крови. Но один автолюбитель неожиданно выскочил на главную и не успел затормозить…

У Аллы сердце ушло в пятки. Она представила, как всё могло закончиться. Но голос Максима звучал бодро, и это немного успокоило.

Оказалось, удар пришёлся несильно, но всё же хватило, чтобы повредить ногу. Сейчас Галкин был в гипсе, однако, как истинный артист, не собирался отменять выступления.
— Подумаешь, гипс! — шутил он. — Для зрителей главное — не мои ноги, а моя голова.

Через пару дней Максим выложил в соцсети фото с Гарри — наследником от Примадонны. Мальчик стоял рядом с отцом, с серьёзным видом держа в руках микрофон, словно собирался заменить его на сцене.
— Гарри — уменьшенная копия меня. Просто красавчик, — подписал снимок юморист. — Всё плохое уже позади, а впереди — только свет и улыбки.

Но за этой лёгкой шутливостью скрывалось кое-что, о чём Максим пока предпочитал молчать. Ведь в тот момент, когда машина налетела на него, он успел заметить в глазах водителя странное выражение — смесь испуга и… узнавания. Как будто это было не случайное столкновение.

Вечером, когда шум новостей поутих и телефон перестал разрываться от звонков журналистов, Максим сидел у окна своей латвийской квартиры. За стеклом мерцали фонари, на улице срывался мелкий дождь.

Он снова и снова прокручивал в голове момент столкновения. Машина выскочила неожиданно — да, но ведь водитель мог увернуться. И это выражение в глазах… Максим был уверен, что видел его где-то раньше.

Он достал телефон и нашёл в папке «Фото» снимок с одного из благотворительных концертов, сделанных несколько месяцев назад. Лица гостей мелькали в кадре — и вот, в третьем ряду, он увидел того самого мужчину. Тот сидел, опустив голову, но профиль был тот же.

— Неужели… — пробормотал Максим, ощущая, как неприятный холодок пробежал по спине.

В дверь тихо постучали. Алла выглянула из-за дверного проёма, держа в руках чашку чая.
— Ты опять думаешь об этом? — мягко спросила она.
— Алла, — он поднял на неё взгляд, — я уверен, это был не просто случай. И я хочу понять, почему.

Ночью, когда дом погрузился в тишину, Максим открыл ноутбук и начал искать информацию. Он ввёл имя владельца автомобиля, указанное в полицейском протоколе. Через несколько минут экран выдал первые совпадения — и сердце юмориста пропустило удар.

Водитель оказался связан с одной старой историей, в которой фигурировали… люди из их ближайшего окружения.

Имя водителя — Андрей Лазорев — всплыло в памяти Максима, словно из тёмного угла. Он вспомнил: много лет назад, ещё в начале своей карьеры, он участвовал в закрытом корпоративном вечере для состоятельных гостей. Тогда случился скандал — один из приглашённых, молодой бизнесмен Лазорев, был обвинён в мошенничестве и исчез из публичного поля.

Максим не имел к этому делу никакого отношения, но помнил, что в тот вечер он случайно подслушал странный разговор между Лазоревым и одним влиятельным человеком. Речь шла о каких-то компрометирующих материалах, о долгах… и о том, что «кто-то слишком много знает».

Теперь, глядя на экран ноутбука, он понимал: встреча на дороге не могла быть случайной.

На следующее утро Максим отправился в полицейский участок, где оформили ДТП. Он попросил копию записи с уличных камер наблюдения. Молодой сержант сначала сомневался, но, узнав, кто перед ним, нашёл нужный файл.

На видео всё выглядело ещё тревожнее. Машина Лазорева не просто «выскочила» — она несколько секунд ехала за Максимом на минимальной скорости, словно поджидая момент. И только потом резко ускорилась.

— Значит, ты хотел меня напугать… или убрать? — тихо сказал себе Максим.

Вечером он рассказал всё Алле. Примадонна выслушала молча, её лицо оставалось неподвижным, но глаза потемнели.
— Если ты прав, значит, это только начало, — сказала она. — И мы должны быть готовы.

В тот же день в их почтовый ящик кто-то подбросил маленький конверт без обратного адреса. Внутри был снимок их сына Гарри… сделанный издалека, явно без их ведома.

Максим сжал фотографию так, что та чуть не помялась в его руках. На снимке Гарри шёл по школьному двору, ничего не подозревая, в руках у него был рюкзак с яркой подвеской в виде маленького льва. Та самая, которую подарила ему Алла на день рождения.

— Это уже слишком, — прошептала Примадонна, забирая фото. — Мы идём в полицию. Сейчас же.

Но Максим покачал головой.
— Если они смогли подойти так близко к Гарри, значит, у них есть глаза и уши везде. Полиция — это первое место, куда они будут смотреть.

Алла не спорила, но в её взгляде читалась тревога, смешанная с гневом. Она не привыкла бояться, но на этот раз страх был другой — за ребёнка.

Всю ночь Максим просидел у окна, наблюдая за тенью улицы, которая то и дело искажалась от случайных прохожих. В три часа ночи он заметил мужчину в капюшоне, стоящего через дорогу. Тот не двигался, не курил, просто смотрел в сторону дома. Когда Максим попытался разглядеть его получше, фигура растворилась в темноте.

Наутро в почтовом ящике появился второй конверт. На этот раз внутри было всего одно предложение, напечатанное на машинке:

«Ты знаешь, что мы хотим. У нас есть время. У тебя — нет.»

Максим почувствовал, как в висках забилась кровь. Он знал, что Лазорев когда-то был связан с крупной аферой, но, видимо, это было лишь верхушкой айсберга. Похоже, теперь он стал пешкой в чужой игре.

— Мы уезжаем, — сказал он Алле. — Прямо сегодня. Без объявлений, без постов, без афиш.
— А концерты? — тихо спросила она.
— Концерты подождут. Если они сделали фото Гарри, значит, дальше будет хуже.

Но уезжать оказалось сложнее, чем казалось. Билеты на ближайшие рейсы были забронированы. Такси, которое они вызвали, не приехало. И тогда Максим понял — за ними следят.

Максим закрыл ноутбук и проверил телефон — на экране появилась странная иконка в углу, которой он раньше не замечал. Он позвонил своему знакомому айтишнику, и тот после короткой паузы сказал:

— Макс, твой смартфон прослушивается. И, скорее всего, уже давно.

Эти слова только подтвердили его худшие опасения.

Вечером, когда Алла уложила Гарри спать, Максим решил осмотреть дом. Он пошёл по комнатам, проверяя розетки, карнизы, вентиляцию. И в углу гостиной, за декоративной панелью, он нашёл маленькое устройство с мигающим красным огоньком — жучок.

Он аккуратно снял его и положил в металлическую коробку, чтобы заблокировать сигнал. Но не успел вернуться на кухню, как услышал тихий звук за окном — словно кто-то задел ветку.

Он подошёл и прижался к стеклу. В темноте стояла та же фигура в капюшоне, что и прошлой ночью. Только теперь она была ближе — почти у самого забора.

Максим хотел крикнуть, но фигура вдруг подняла руку и медленно приложила палец к губам. Затем показала на окна второго этажа, где спала Алла.

У него холод сковал грудь. Это было предупреждение.

Через час в их почтовом ящике появился третий конверт. Внутри — флешка. На ней было всего одно видео: камера снимала Гарри, играющего во дворе школы, но за кадром слышался мужской голос:

— Он совсем как отец. Даже не подозревает… пока.

Максим понял, что игра становится опаснее, чем он думал. Лазорев не просто хотел запугать его — он знал что-то, что могло разрушить их семью изнутри.

Максим запер дверь на все замки и сел за стол с флешкой перед собой. Он снова включил видео, перематывая и вслушиваясь в каждую интонацию голоса за кадром. Что-то в тембре казалось странно знакомым.

Он увеличил громкость, закрыл глаза и попытался вспомнить. И вдруг память, как вспышка, вернула его на пятнадцать лет назад — в маленький зал старого московского клуба, где он ещё только начинал карьеру. Там, в курилке за сценой, он однажды услышал ровно этот же голос.

Тогда это был мужчина по имени Виктор, бывший продюсер, чьё имя быстро исчезло из афиш после того, как вокруг него разгорелся скандал о финансовых махинациях. Но слухи говорили, что он не просто пропал — он ушёл в подполье, связавшись с людьми, которые умели превращать чужие тайны в оружие.

И вот теперь этот голос снова звучал — но не в воспоминаниях, а на реальном видео с его сыном.

Максим понял: Лазорев — лишь исполнитель. Настоящий автор угрозы — Виктор. И если он вернулся, значит, у него есть цель, куда более глубокая, чем просто запугивание.

Он достал старый ноутбук, не подключённый к интернету, и открыл папку, которую не открывал уже годы. Там были сканы документов и старые электронные письма, связанные с тем скандалом. Среди них — договор, в котором фигурировала сумма, переведённая Виктору за «конфиденциальные услуги».

Максим тогда, по молодости, подписал этот документ, даже не понимая, что становится косвенным участником сомнительной сделки. И теперь, спустя столько лет, Виктор, похоже, решил воспользоваться этим, чтобы заставить его… сделать что-то.

Алла вошла в комнату, заметила на экране старые файлы и тихо спросила:
— Макс… это всё из-за тебя?
Он опустил глаза.
— Да. Но я тогда не понимал, во что ввязываюсь. И теперь они держат меня за горло.

С того момента у них оставался только один выход — найти Виктора первыми, пока он не перешёл к следующему шагу.

На следующее утро Максим позвонил двум старым знакомым из телевизионной среды — тем, кто ещё помнил времена начала двухтысячных и знал, куда исчезли некоторые «неугодные» фигуры.

Первым откликнулся Сергей, бывший осветитель, ныне владелец небольшого бара в Риге.
— Виктор? — переспросил он в трубку. — Макс, если ты в это вляпался, тебе лучше вообще уехать с семьёй… далеко. Этот человек — не просто продюсер. Он — связующее звено. Его не ищут в новостях, потому что он знает, у кого в сейфах лежат секреты.

Максим насторожился.
— Где он?
— Я не знаю точно. Но у меня есть человек, который может знать, — ответил Сергей, понизив голос. — Только встречаться нужно ночью, и не в городе.

В тот же день они с Аллой собрали минимальные вещи, оставив дом под видом того, что едут на «небольшой отдых». Гарри отправили к старым друзьям в охраняемое поместье, не раскрывая причин.

Встреча с информатором была назначена на старый склад у порта. Когда они вошли внутрь, воздух пах морской солью и ржавым железом. В дальнем углу стоял мужчина лет шестидесяти, с бледным лицом и внимательными глазами.

— Вы ищете Виктора? — сказал он, не тратя времени на приветствия. — Он уже в курсе, что вы на него вышли. И это значит, что он ускорит свой план.
— Какой план? — спросила Алла.
Мужчина посмотрел прямо на Максима.
— Заставить тебя выйти на сцену — не как артиста, а как инструмент. У тебя есть доступ к тем, к кому он не может подойти напрямую. И ты передашь то, что он скажет… или он заберёт то, что для тебя важнее всего.

В этот момент со стороны входа раздался скрежет металла. Кто-то закрыл ворота склада изнутри.

— Мы не одни, — тихо сказал информатор.

Ворота захлопнулись с оглушительным грохотом, и склад погрузился в полумрак. Узкая полоска света пробивалась только через щели в крыше.

Максим почувствовал, как Алла напряглась рядом, её пальцы крепко сжали его руку.
— Спокойно, — шепнул он, хотя сам ощущал, как сердце колотится в груди.

Из-за штабеля деревянных ящиков вышли трое мужчин в тёмной одежде. Лица скрывали капюшоны и медицинские маски, но походка выдавала людей, привыкших к силовым методам.

— Макс, — один из них заговорил низким глухим голосом, — Виктор ждёт тебя. Но он не любит, когда за ним бегают.

— Передайте Виктору, что я не играю в его игры, — ответил Максим, стараясь тянуть время.

В этот момент информатор, стоявший рядом, незаметно скользнул за один из контейнеров. Секунду спустя в складе погас и тот тусклый свет, что пробивался сверху — он перерезал электричество.

Тьма стала густой, как смола. Раздался резкий крик, звук борьбы, треск падающих ящиков. Алла потянула Максима в сторону запасного выхода, о котором говорил информатор ещё при встрече.

Но путь преградил один из преследователей. Он схватил Максима за ворот куртки, и в лицо ударил резкий запах дешёвого табака. Максим, не раздумывая, врезал локтем и вырвался, потянув Аллу за собой.

Они выскочили в ночной портовый воздух. Холодный ветер хлестал по лицу, и где-то вдали шумело море. За спиной слышались быстрые шаги — погоня.

Внезапно прямо у кромки причала включились фары чёрного внедорожника. Дверь со стороны водителя открылась, и знакомый голос произнёс:
— Быстро в машину, времени нет!

Это был Сергей.