Гриша допустил фатальную ошибку
— фанаты не могут оторвать глаз от зажигательного танца 48-летней тёщи певца
Когда речь заходит о громких романах и неординарных союзах в мире шоу-бизнеса, имя Григория Лепса неизменно всплывает среди обсуждений. Но на этот раз разговор зашёл не о самом певце, а о его будущей тёще — 48-летней матери молодой избранницы, Авроре Кибе.
Во время недавнего закрытого торжества, видео с вечеринки попало в Сеть и моментально стало вирусным. На кадрах — не юная невеста, а её энергичная мама исполняет сногсшибательный танец под одну из песен Лепса. Подпрыгивая на каблуках, грациозно крутя бёдрами, женщина буквально заворожила публику — и онлайн, и оффлайн.
Комментарии под видео разгорелись бурей эмоций. «Гриша, ты промахнулся!», «Такая харизма у мамы, невеста меркнет», «Теперь ясно, откуда у Авроры такая пластика», — писали поклонники.
Многие не постеснялись выразить сомнение в выборе артиста: мол, с такой жгучей мамой рядом, стоило бы задуматься, за кого действительно стоило бороться.
Аврора, заметив всплеск внимания к своей матери, решила не оставаться в тени. На своей странице она опубликовала откровенное фото в купальнике, сопроводив подписью:
«Каждая из нас пленила его по-своему. Но только одна осталась»
Фото не оставило равнодушным даже скептиков — фигура девушки, её уверенность и лёгкая ирония стали достойным ответом критикам. Однако под снимком вновь завязалась бурная дискуссия:
— «Похоже, Лепс оказался между двумя огнями»
— «А не устроить ли вам дуэт с мамой — кто кого затмит?»
Сама мама, Татьяна Киба, теперь тоже не прочь выйти из тени. В её сторис появился короткий ролик с подписью:
«В 48 жизнь только начинается. И танцевать я буду, пока ноги держат!»
Очевидно одно — в этой «семейной драме» ещё рано ставить точку. Возможно, настоящая интрига только начинается. Ведь когда мама выглядит как старшая сестра, а дочь как подражательница — выбор становится гораздо сложнее.
Григорий Лепс сидел у окна своей квартиры на Арбате, задумчиво крутя бокал с белым вином. За окном гудел вечерний город, но в голове певца царила совсем иная симфония — какофония из сомнений, голосов поклонников и — чего уж скрывать — всплывающих снова и снова образов Татьяны Кибы, матери его молодой невесты.
Он познакомился с Авророй случайно — на благотворительном вечере. Она была свежа, юна, с чуть наивной улыбкой и удивительными глазами. Казалось, она принесла с собой лёгкость, которая давно покинула жизнь Лепса. Но тогда он ещё не знал, кто именно стоит за этой лёгкостью.
Первая встреча с Татьяной произошла вскользь — Аврора пригласила певца на семейный ужин. Он ожидал строгую, в меру холодную женщину, как большинство матерей молодых девушек, выходящих замуж за зрелых мужчин. Но реальность оказалась ошеломляющей.
Татьяна открыла дверь в обтягивающем шёлковом платье цвета тёмного вина. Волосы, собранные в небрежный пучок, подчёркивали безупречный овал лица. Её улыбка была живой, как у артистки сцены, а в голосе — мягкость, переходящая в насмешку. Она не осудила выбор дочери, но и не спешила льстить Григорию. Наоборот, за столом она легко вела беседу, остро шутила, цитировала Чехова и целовала мужа Авроры в щёку так, что Лепсу становилось неловко.
«Ты не жена политика, ты рок-звезда, только без сцены», — сказал он ей как-то в шутку, но она лишь рассмеялась и ответила:
— «Ты не первый, кто это понял. Но, может быть, самый медлительный».
С тех пор мысль о ней не покидала его.
СКАНДАЛ НА СЪЁМКАХ
Слухи пошли и среди съёмочной группы. Во время записи новогоднего шоу Татьяна неожиданно появилась за кулисами — якобы привезла Авроре забытую сумочку. Но её появление вызвало куда больше, чем просто доставку аксессуара: один из танцоров позже признался, что видел, как Григорий долго разговаривал с Татьяной в гримёрке. Он нервничал, то подносил к губам сигарету, то резко её тушил.
— «Ты играешь с огнём», — сказала ему тогда Татьяна, глядя прямо в глаза.
— «А если я давно уже сгорел?» — ответил он.
В этот момент в дверь постучала Аврора.
ПЕРЕЛОМ
С каждым днём Аврора становилась всё более раздражительной. Она не могла не замечать, как Лепс отвлекается, как не смотрит на неё, как будто чего-то или кого-то ищет глазами. Она пыталась быть весёлой, устраивала фотосессии, приглашала журналистов, даже намекала на скорую свадьбу в интервью. Но Григорий избегал конкретики.
Однажды он сказал прямо:
— «Я не знаю, чего хочу. Мне нужно время».
Это был холодный февраль. Аврора уехала в Сочи «подышать». Через неделю таблоиды взорвались: «Тёща Лепса проводит время в Куршевеле с французским бизнесменом», а фотография Татьяны на фоне альпийских гор с шампанским в руке вновь облетела Сеть.
И вновь фанаты писали:
— «А ведь Лепс действительно ошибся».
— «Она — его энергия. Её он боялся. А зря».
ФИНАЛ? ИЛИ НАЧАЛО?
Весной Лепс внезапно отменил все выступления. Он исчез. Только позже, случайный пост в инстаграме одной из танцовщиц из его коллектива вызвал волну обсуждений. На фото — Лепс в джинсах и кожаной куртке, стоящий на набережной в Ницце. Рядом — женщина в лёгком пальто цвета перламутра. Видны только её волосы и край руки, лежащей на его плече.
Поклонники увеличили фото, проверили отражения в окнах кафе, изучили кольца на пальцах…
Это была Татьяна.
ГЛАВА 2 — «Французская пауза»
Григорий и Татьяна сидели в маленьком кафе на окраине Ниццы. Здесь не было туристов, официант не знал, кто перед ним, и кофе был по-французски терпким. Солнце пробивалось сквозь жалюзи, оставляя на столе полосатую тень, похожую на музыкальную партитуру. Лепс молчал, глядя, как капля шоколада медленно стекает по краю чашки Татьяны.
— «Ты всё ещё надеешься, что это временно?» — тихо спросила она.
— «Нет…» — он провёл рукой по лицу. — «Я просто не понимаю, как это случилось. Я ведь пришёл к вам на ужин — знакомиться с дочкой».
— «А ушёл с мамой», — усмехнулась Татьяна, но без злости, только с лёгкой печалью. — «Бывает».
Он посмотрел на неё. Ни грамма кокетства, ни нарочитой игривости. Только усталость, замешанная на силе, которую не выжгли годы, брак, развод, одиночество и взросление дочери. Она была женщиной, не пытающейся казаться моложе — и именно это делало её непривычно желанной.
— «Аврора молчит. Не пишет. Не звонит», — он впервые за неделю заговорил о дочери Татьяны.
— «Она переживает. Но она сильная. Я так её растила — не плакать, а идти дальше. Даже если на душе дыра».
— «Она тебя ненавидит?»
— «Возможно. Но это тоже пройдёт. Она ведь видит, что между нами не игра. Что ты не влюблён в мою внешность или в мою роль в её жизни. Ты влюблён в меня, такую, какая я есть. А это редко кто способен принять — даже родной человек».
ГЛАВА 3 — «Возвращение»
Через три недели они вернулись в Москву. Тихо, без прессы, без афиш. Лепс не стал объявлять о расставании с Авророй. Он просто начал жить с Татьяной. Без брака. Без громких заявлений.
В первое время они жили в его доме в Переделкине. Она привезла свои книги, свои кремы, повесила две фотографии на стену — одну с дочкой, другую с родителями, которых больше нет. И сказала:
— «Это всё, что у меня осталось. Но теперь у меня есть и ты».
Впервые за долгие годы Лепс перестал пить по вечерам. Он читал. Он гулял с ней под дождём. Он, чёрт возьми, научился варить бульон.
И вдруг — звонок. Аврора.
— «Ты разрушил мою семью, мама», — сказала она хриплым голосом. — «Я не хочу вас больше видеть».
Татьяна молча положила трубку. И заплакала.
— «Прости, Гриша. Наверное, мы всё-таки были неправы. Но я не жалею. Ни о чём».
Он обнял её. Молча. Без утешений. Потому что это был крест, который они выбрали нести вместе.
ГЛАВА 4 — «Второе дыхание»
Через полгода Лепс написал песню. Не такую, как раньше. Без трагических завываний и мрачных баллад. Это была песня о женщине, которая появляется не тогда, когда ты ищешь любовь, а тогда, когда ты её уже похоронил.
Песня называлась «После».
В клипе он сидел за роялем, а за его спиной — силуэт женщины в длинном пальто. Без лица. Без имени. Только лёгкое движение руки по спинке стула, как знак: «Я здесь. Даже если ты не оглянешься».
Клип посмотрело 7 миллионов человек за неделю. И в комментариях вновь началась буря:
— «Это точно про Татьяну»
— «Он с ней по-настоящему живёт, а не просто появляется на светских раутах»
— «Иногда влюбиться в тёщу — это не пошлость, а освобождение»
ГЛАВА 5 — «Аврора»
Однажды летом, спустя почти год после их бегства во Францию, Аврора вернулась.
Она стояла на пороге его дома с чемоданом и словами:
— «Я не хочу с вами жить. Но я хочу понять».
Татьяна вышла к ней. Без макияжа, в старом халате, с книгой в руках. Мать и дочь смотрели друг на друга молча. Между ними не было ни злобы, ни прощения — только пустота, которую теперь предстояло чем-то заполнить.
— «Я тебя любила, — сказала Татьяна, — и продолжаю любить. Даже когда ты меня ненавидишь».
Аврора ничего не ответила. Но осталась на ночь. А утром ушла без слов.
ЭПИЛОГ — «Что, если…»
Прошло три года.
Григорий и Татьяна не поженились. Но жили вместе. Она по-прежнему танцевала на вечеринках — не для публики, а для него. Он пел — не чтобы продавать, а чтобы дышать.
Аврора вышла замуж за молодого актёра. На свадьбу мать не пригласила. Но в день церемонии прислала букет белых орхидей и открытку:
«Я всё равно рядом. Всегда была. Всегда буду».
ГЛАВА 6 — «Тишина в доме»
Сентябрь вошёл в их дом незаметно. В окнах — каштаны с побуревшими листьями, в воздухе — прохлада, в которой чувствуется усталость прожитого лета.
Татьяна стала меньше смеяться. Она часто засыпала днём, иногда жаловалась на усталость, на странную дрожь в руках. Гриша заметил это, но списывал на осень, на нервы, на… возраст.
— «Я просто устала, милый. Всё хорошо», — говорила она, отмахиваясь от его тревог.
Но однажды она не проснулась вовремя. Он нашёл её на диване — с книгой в руках, с серым лицом и едва ощутимым пульсом.
ГЛАВА 7 — «Диагноз»
Рак. Поздняя стадия. Опухоль обнаружили случайно, когда её везли в реанимацию. Врачи были предельно честны:
— «Если вы хотите успеть… — сказали они, — делайте это сейчас. У неё есть несколько месяцев, может быть, полгода, но без лечения — меньше».
Лепс вышел из клиники, сел в машину и долго не мог завести двигатель. Он впервые почувствовал панический страх, который не вытеснялся ни музыкой, ни алкоголем, ни привычной бравадой.
Он позвонил Авроре.
— «Она… она умирает», — выдохнул он.
На том конце была тишина. Долгая. Почти минута. Потом короткое:
— «Я еду».
ГЛАВА 8 — «Письмо»
Аврора вошла в дом без стука. В руках — чай, плед, книги. Она не плакала. Она молчала. Села рядом с матерью, когда та дремала, и просто держала её за руку.
Татьяна открыла глаза и слабо улыбнулась.
— «Я знала, что ты вернёшься. Ты — моя».
Поздно ночью Аврора нашла на кухонном столе письмо. Конверт был старый, края пожелтели. На нём — аккуратный почерк: «Для Авроры. Открой, когда простишь».
В письме не было объяснений, только признание:
«Я не боролась за отца. Не боролась за твою любовь. Всю жизнь я боялась потерять себя и поэтому всегда выбирала убегать. Но с ним я осталась. Впервые. Потому что он напомнил мне, кем я была до тебя. До взрослой, измученной жизни. Прости, если моё счастье причинило тебе боль.
Но знай: даже когда я любила его — я продолжала любить тебя».
ГЛАВА 9 — «Прощание»
Татьяна умерла тихо, в марте. Гриша был с ней до конца. Держал за руку.
Аврора стояла у изголовья. Слёзы не текли. Только внутри всё ломалось, словно здание, в котором оборвали несущие стены.
— «Ты была сильной. Даже уходишь красиво», — шепнула она.
Похороны прошли без прессы. Без громких речей. Только музыка — та самая, которую Лепс когда-то написал для неё. «После».
На кладбище стояли вдвоём: он и Аврора.
И вдруг она сказала:
— «Ты сделал её счастливой. Значит, я тебе прощаю. Наверное».
Он кивнул.
— «А ты… когда-нибудь простишь себя?»
Она ничего не ответила. Только вытерла щёку и пошла к машине.
Прошёл год. Григорий вновь пел. Но теперь сцена — не защита, а способ вспомнить.
Он выпустил альбом, посвящённый женщине, имя которой не упоминал. Ни разу. Но каждый, кто слышал эти песни, знал — это была она.
Аврора иногда приходила на концерты. Всегда одна. Не в первых рядах. В тени.
На одном из выступлений, прямо после финальной песни, он вдруг заговорил:
— «Иногда жизнь даёт тебе шанс… не на счастье, а на понимание. И если ты успел — это уже победа».
Он замолчал. И из зала кто-то встал. В чёрном. С лицом, очень похожим на Татьянино.
Аврора.
Они встретились глазами.
Он кивнул.
Она улыбнулась.
И всё. Больше не нужно было слов.